Скарлетт - Страница 18

Она проснулась и с удовольствием потянулась. Хруст бумаги под подушкой заставил ее улыбнуться. Она позвонила, чтобы ей принесли завтрак на подносе, и стала планировать свой день. Первым делом магазин. В нем, наверное, кончаются запасы. Кершоу достаточно хорошо справлялся с бухгалтерией, но у него не было даже куриных мозгов. У него закончатся мука и сахар, прежде чем он подумает о пополнении бочонков, и он, наверное, не заказал керосин, хотя с каждым днем становилось холоднее.

Она не добралась до газет прошлой ночью, и поездка в магазин освободит ее от этого скучного чтения. О событиях в Атланте она узнает у Кершоу и клерков. Нет ничего лучше торговой лавки для сбора всех новостей» округе. Люди любят говорить, ожидая, когда завернут их покупки. Да, в половине случаев она заранее знала, что будет на первой странице газеты, которая еще даже не прочитана. Она может выкинуть всю пачку газет, что лежит у нее на столе, и не пропустит ни одной новости.

Улыбка исчезла с лица Скарлетт. Нет, она не должна выкидывать. Там будет заметка о похоронах Мелани, а она хотела увидеть ее.

Мелани…

Эшли…

Магазину придется подождать. На первом месте у нее другие обязанности.

«Что только дернуло меня пообещать Мелли, что я присмотрю за Эшли? Но я обещала. И лучше отправиться сначала туда. Неплохо бы захватить с собой Панси, чтобы все выглядело, как надо. Злые языки, должно быть, болтают по всему городу об этой сцене на кладбище. Нет смысла разжигать сплетни». — Скарлетт быстро пересекла по толстому ковру комнату, направляясь к вышитому звонку, потянула и дернула его раздраженно. Где же завтрак?

Нет, Панси была в Таре. Ей придется взять еще кого-то из слуг, эта новенькая девочка, Ребекка, ее устроит. Она поможет ей одеться, не нарушая заведенный порядок. Ей нужно было отправиться в путь и покончить с ее долгом.

Когда ее экипаж остановился перед крохотным домиком Эшли и Мелани на Айви-стрит, Скарлетт увидела, что траурная лента снята с двери, а ставни закрыты.

«Индия, — тотчас же подумала она. — Конечно. Она взяла Эшли и Бо жить в дом тетушки Питтипэт. Она, должно быть, очень довольна собою».

Сестра Эшли, Индия, всегда была непримиримым врагом Скарлетт.

Скарлетт прикусила губу и задумалась над дилеммой. Она была уверена, что Эшли переехал к тетке Питтипэт вместе с Бо, это было самое разумное, что он мог сделать. Без Мелани, а теперь и без Дилси не было никого, кто присматривал бы за его домом и нянчил его сына. У тетушки было комфортно, безупречный порядок в домашнем хозяйстве и постоянная любовь к маленькому мальчику от женщин, которые все время ласкали его.

«Две старые девы, — презрительно подумала Скарлетт. — Они готовы преклоняться перед любыми штанами, даже если это короткие штанишки.

Если бы только Индия не жила с тетушкой Питтипэт!» Скарлетт справилась бы с тетушкой Питти. Застенчивая старая леди, не способная обидеть даже котенка, оставила бы ее в покое.

Но сестра Эшли другое дело. Индия так и желает сцепиться, наговорить обидных слов своим холодным голосом, указать Скарлетт на дверь.

Если бы только она не пообещала Мелани, но она это сделала.

— Отвези меня к мисс Питтипэт Гамильтон, — приказала она Элиасу. — Ребекка, отправляйся домой, пойдешь пешком.

Индия открыла на ее стук. Она посмотрела на модный, отделанный мехом траурный наряд Скарлетт, и улыбка удовлетворения появилась у нее на губах.

«Улыбайся сколько хочешь, старая ворона», — подумала Скарлетт. Траурное платье Индии было из монотонного черного крепа, не украшенное даже пуговкой.

— Я пришла навестить Эшли, — сказала она.

— Тебя здесь никто не ждет, — ответила Индия и стала закрывать дверь.

Скарлетт уперлась.

— Индия Уилкс, не вздумай хлопать дверью перед моим носом. Я пообещала Мелли и сдержу слово, даже если придется убить тебя для этого.

Ответом Индии послужило более сильное нажатие на дверь. Настойчивое сражение продолжалось несколько секунд. Затем Скарлетт услышала голос Эшли:

— Это Скарлетт, Индия? Я бы хотел поговорить с ней.

Дверь распахнулась, и Скарлетт последовала внутрь, с удовлетворением замечая, что лицо Индии покрылось от злости красными пятнами.

Эшли вышел в коридор, чтобы поприветствовать ее. Он выглядел больным. Темные круги вокруг бледных глаз, глубокие морщины, идущие к уголкам рта. Его одежда казалась слишком большой для него, куртка свисала на его покосившейся фигуре, как сломанные крылья черной птицы.

У Скарлетт перевернулось сердце. Она больше не любила Эшли так, как все эти годы, но он все еще оставался частичкой ее жизни. У них было так много общих воспоминаний. Она не могла спокойно вынести его вида.

— Милый Эшли, — нежно сказала она, — иди сядь сюда. Ты выглядишь усталым.

Они сели на диванчик в тетушкиной маленькой гостиной. Скарлетт говорила мало. Она слушала, пока Эшли рассказывал, повторяясь и прерывая — себя в сбивчивом зигзаге воспоминаний. Он рассказывал о доброте его умершей жены, ее сердечности, благородстве, любви к Скарлетт, Бо и к нему. Его голос был тихим, лишенным эмоций, обесцвеченным горем и безнадежностью. Его рука слепо нащупала руку Скарлетт и сжала ее с такой отчаянной силой, что у нее заломило кости. Она сжала губы, но не выдернула руку.

Индия стояла в дверях — темный, неподвижный наблюдатель.

Наконец Эшли прервал самого себя и повернул голову, как ослепший и потерявшийся человек.

— Скарлетт, я не могу жить без нее, — застонал он, — я не могу.

Скарлетт освободила свою руку. Она должна пробиться через заслон отчаяния, окружающий его, или это погубит его, она была уверена. Она встала и наклонилась к нему.